О чем мечтает мерсо перед казнью. Краткое изложение повести Альбера Камю “Посторонний”

«Посторонний» Камю. Краткое содержание

Повесть «Посторонний» известного французского писателя Альбера Камю была опубликована в 1942 году. Наделав много шума в литературной среде, она и по сей день продолжает будоражить умы людей. Это попытка на примере одного человека показать всю фальшь социума. Главный герой повести чиновник Мерсо ничем не лучше и не хуже других обывателей алжирского предместья. Единственное отличие в том, что он не хочет лицемерить. Поэтому всегда говорит правду и поступает так, как считает нужным. За что, собственно, и навлекает на себя гнев окружающих. Общество мстит этому «бездушному» человеку.

В самом начале повествования Мерсо получает известие о смерти матери, которую несколько лет назад, из-за постоянных проблем с деньгами, отдал на попечение в одну богадельню. Мерсо берет отпуск и приезжает проститься с матерью. Он намерен провести ночь у ее гроба. Однако на деле все выходит иначе: сын отказывается взглянуть на свою мать в последний раз, ведет пустую беседу со сторожем, спокойно курит, пьет кофе, а затем засыпает. Не менее равнодушен Мерсо и во время похорон.

Вернувшись домой, мужчина продолжает вести обычную жизнь обывателя. Долго спит, потом идет купаться в море, где встречается с бывшей сотрудницей Мари. В эту же ночь молодые люди становятся любовниками. Это событие произошло очень буднично, практически без чувств. Мерсо понимает, что связь с Мари в сущности ничего не меняет в его однообразной жизни.

На следующий день наш герой встречает своего соседа Раймона Синтеса. Этот странный тип работает кладовщиком и слывет в округе сутенером. Он втягивает Мерсо в неблаговидное дело: просит написать письмо своей возлюбленной арабке, чтобы заманить ее на свидание. Дело в том, что эта особа недавно изменила Раймону, и он теперь жаждет мести. В результате Мерсо становится свидетелем ужасной ссоры Синтеса со своей пассией.

Вскоре чиновник получает предложение от своего шефа поработать в Париже. К большому удивлению патрона, который пытается вытащить молодого человека в столицу, тот отвечает отказом. Просто Мерсо знает, что его однообразное течение жизни не в силах изменить даже Париж. Также инертно он реагирует на вопрос Мари о замужестве. Вроде и не отказывает своей любовнице, до дает понять, что не торопится скреплять узами Гименея их отношения.

Воскресный день Мерсо, Мари и Раймон решили провести на берегу моря в гостях у некоего Массона. Эта обычная поездка в итоге обернулась настоящей трагедией. Мари и трое мужчин, прогуливаясь вдоль берега моря, встретили двух арабов, один из которых оказался братом любовницы Раймона. После небольшой словесной перепалки завязалась драка, в которой Раймона ударили ножом. После того, как пострадавшему была оказана медицинская помощь, друзья вернулись на пляж, где продолжали находиться арабы. Мерсо берет у Раймона пистолет и направляется в их сторону. С мужчиной происходит что-то непонятное, похожее на солнечный удар или помутнение рассудка. Как в кошмарном сне Мерсо четырьмя выстрелами отправляет араба на тот свет.

В тюрьме новоиспеченного преступника замучили допросами, чему он очень удивился. По мнению Мерсо, в его деле было все ясно. Почему же с ним так долго возятся? Однако следователь никак не может понять мотивы убийства, а потому пытается влезть в душу к арестованному. В результате узнает о том, что на похоронах своей матери Мерсо не проявил никаких сострадательных чувств.

За время следствия, которое продолжалось одиннадцать месяцев, Мерсо окончательно свыкся с тем, что его жизнь остановилась, а тюремная камера стала родным домом. Времени для воспоминаний здесь у него масса. Наконец происходят перемены - начинается судебное заседание по его делу. В душном зале собирается много народу, но Мерсо не может узнать ни одного лица, все смешались в одну серую массу. Обвинительная речь прокурора переполнена гневом. Арестанту вспомнили все: не заплакал на похоронах матери, буквально на следующий день вступил в интимную связь с женщиной, совершил убийство без каких-либо на то оснований. По словам прокурора, у обвиняемого нет души, а, значит, и жить не достоин. Смертная казнь – самый справедливый приговор для этого изгоя.

Речь адвоката не произвела должного впечатления на судей, и они приговаривают арестанта к публичной казни на площади. Мерсо долго не может принять неизбежность ситуации, однако в итоге смиряется с мыслью о смерти. Удалось все философски обосновать: жизнь не стоит того, чтобы за нее цепляться.

Перед казнью Мерсо не хочет ни о чем разговаривать со священником. Он вспомнил вдруг о своей маме, а затем успокоился и уже был готов «открыть свою душу ласковому равнодушию мира», который явно создан не для него.

Сегодня умерла мама. Или, может, вчера, не знаю. Получил телеграмму из дома призрения: «Мать скончалась. Похороны завтра. Искренне соболезнуем». Не поймешь. Возможно, вчера. Дом призрения находится в Маренго, за восемьдесят километров от Алжира. Выеду двухчасовым автобусом и еще засветло буду на месте. Так что успею побыть ночью у гроба и завтра вечером вернусь. Попросил у патрона отпуск на два дня, и он не мог мне отказать – причина уважительная. Но видно было, что недоволен. Я ему даже сказал: «Я ведь не виноват». Он не ответил. Тогда я подумал – не надо было так говорить. В общем-то мне нечего извиняться. Скорей уж он должен выразить мне сочувствие. Но потом, наверно, еще выразит – послезавтра, когда увидит меня в трауре. А пока еще не похоже, что мама умерла. Вот после похорон все станет ясно и определенно, так сказать – получит официальное признание.

Выехал двухчасовым автобусом. Было очень жарко. Позавтракал, как всегда, в ресторане у Селеста. Там все огорчились за меня, а Селест сказал: «Мать-то у человека одна». Когда я уходил, меня проводили до дверей. Напоследок спохватился, что надо подняться к Эмманюэлю – взять взаймы черный галстук и нарукавную повязку. Он месяца три назад схоронил дядю.

Чуть не упустил автобус, пришлось бежать бегом. Торопился, бежал, да потом еще в автобусе трясло и воняло бензином, дорога и небо слепили глаза, и от всего этого меня сморил сон. Проспал почти до Маренго. А когда проснулся, оказалось – привалился к какому-то солдату, он мне улыбнулся и спросил, издалека ли я. Я сказал «да», разговаривать не хотелось.

От деревни до дома призрения два километра. Пошел пешком. Хотел сейчас же увидеть маму. Но привратник сказал – надо сперва зайти к директору. А он был занят, и я немного подождал. Пока ждал, привратник так и сыпал словами, а потом я увидел директора, он принял меня в кабинете. Это старичок с орденом Почетного легиона. Он посмотрел на меня ясными глазами. Потом пожал мне руку и долго не выпускал, я уж и не знал, как ее отнять. Он заглянул в какую-то папку и сказал:

– Госпожа Мерсо пробыла у нас три года. Вы были ее единственной опорой.

Мне показалось, он меня в чем-то упрекает, и я начал было объясняться. Но он перебил:

– Не надо оправданий, дружок. Я перечитал бумаги вашей матушки. Вы были не в силах ее содержать. Она нуждалась в уходе, в сиделке. Заработки у вас скромные. Если все принять во внимание, у нас ей было лучше.

Я сказал:

– Да, господин директор.

Он прибавил:

– Понимаете ли, здесь ее окружали друзья, люди ее лет. У нее нашлись с ними общие интересы, которых нынешнее поколение не разделяет. А вы молоды, с вами она бы скучала.

Это верно. Когда мама жила со мной, она все время молчала и только неотступно провожала меня глазами. В доме призрения она первые дни часто плакала. Но это просто с непривычки. Через несколько месяцев она стала бы плакать, если бы ее оттуда взяли. Все дело в привычке. Отчасти из-за этого в последний год я там почти не бывал. И еще потому, что надо было тратить воскресный день, уж не говорю – тащиться до остановки, брать билет да два часа трястись в автобусе.

Директор еще что-то говорил. Но я почти не слушал. Потом он сказал:

– Вы, наверно, хотите видеть вашу матушку.

Я ничего не ответил и встал, он повел меня к двери. На лестнице он стал объяснять:

– У нас тут своя небольшая мертвецкая, мы перенесли покойницу туда. Чтобы не тревожить остальных. Каждый раз, как в нашем доме кто-нибудь умирает, остальные на два-три дня теряют душевное равновесие. И тогда затруднительно за ними ухаживать.

Мы пересекли двор, там было много стариков, они собрались кучками и толковали о чем-то. Когда мы проходили мимо, они смолкали. А за спиной у нас опять начиналась болтовня. Будто приглушенно трещали попугаи. У низенькой постройки директор со мной простился:

– Я вас покидаю, господин Мерсо. Но я к вашим услугам, вы всегда найдете меня в кабинете. Погребение назначено на десять часов утра. Мы полагали, что вы захотите провести ночь подле усопшей. И еще одно: говорят, ваша матушка в беседах не раз высказывала желание, чтобы ее похоронили по церковному обряду. Я сам обо всем распорядился, но хочу вас предупредить.

Я поблагодарил. Мама хоть и не была неверующей, но при жизни религией вовсе не интересовалась.

Вхожу. Внутри очень светло, стены выбелены известкой, крыша стеклянная. Обстановка – стулья да деревянные козлы. Посередине, на таких же козлах, закрытый гроб. Доски выкрашены коричневой краской, на крышке выделяются блестящие винты, они еще до конца не ввинчены. У гроба – чернокожая сиделка в белом фартуке, голова повязана ярким платком.

Тут у меня над ухом заговорил привратник. Наверно, он догонял меня бегом.

Он сказал, запыхавшись:

– Гроб закрыт, но мне велели отвинтить крышку, чтоб вам поглядеть на покойницу.

И шагнул к гробу, но я его остановил.

– Не хотите? – спросил он.

– Нет, – сказал я.

Он отступил, и я смутился, не надо было отказываться. Потом он посмотрел на меня и спросил:

– Что ж так?

Не с упреком спросил, а словно из любознательности. Я сказал:

– Не знаю.

Тогда он покрутил седой ус и, не глядя на меня, заявил:

– Понятно.

Глаза у него были красивые, голубые, и красноватый загар. Он подал мне стул, а сам уселся немного сзади. Сиделка поднялась и пошла к двери. Тут привратник сказал мне:

– У нее шанкр.

Я не понял и посмотрел на сиделку, лицо ее пересекала повязка. На том месте, где положено быть носу, повязка была плоская. На лице только и заметна белая повязка.

Когда она вышла, привратник сказал:

– Я вас оставлю одного.

Уж не знаю, верно, я сделал какое-то невольное движение, только он остался. Он стоял у меня за спиной, и мне это мешало. Комнату заливало яркое предвечернее солнце. В стекло с жужжаньем бились два шершня. Меня стало клонить в сон. Не оборачиваясь, я спросил привратника:

– Вы тут давно?

– Пять лет, – мигом ответил он, словно с самого начала ждал, что я про это спрошу.

И пошел трещать. Мол, вот уж никогда не думал, что будет доживать свой век в Маренго, привратником в богадельне. Ему уже шестьдесят четыре, он парижанин. Тут я его перебил:

– А, так вы не здешний?

Потом я вспомнил: прежде чем проводить меня к директору, он говорил про маму. Говорил, что надо хоронить поскорее, тут ведь Алжир, да еще равнина, вон жара какая. Тогда-то он мне и сказал, что прежде жил в Париже и никак не может его забыть. В Париже с покойником не расстаются три дня, а то и четыре. А здесь нет времени, не успеешь свыкнуться с мыслью, что человек умер, как уже надо поспешать за дрогами. Тут жена его перебила: «Замолчи ты, молодому человеку незачем про это слушать». Старик покраснел и извинился. Тогда я вмешался и сказал: «Нет-нет, ничего». По-моему, все, что он говорил, было верно и интересно.

Потом, в мертвецкой, он мне объяснил, что в дом призрения попал по бедности. Но он еще крепок, вот и вызвался служить привратником. Я заметил – значит, он тоже здешний пансионер. Он возразил – ничего подобного! Меня еще раньше удивило, как он говорил про здешних жителей: «они», «эти», иногда – «старики», а ведь некоторые из них были ничуть не старше его. Но, конечно, это совсем другое дело. Он ведь привратник и в какой-то мере над ними начальство.

Тут вошла сиделка. Неожиданно настал вечер. Над стеклянной крышей вдруг сгустилась тьма. Привратник повернул выключатель, и меня ослепил яркий свет. Потом он предложил мне пойти в столовую пообедать. Но есть не хотелось. Он сказал, что принесет мне чашку кофе с молоком. Я согласился, потому что очень люблю кофе с молоком, и через минуту он вернулся с подносом. Я выпил кофе. Захотелось курить. Сперва я сомневался, можно ли курить возле мамы. А потом подумал, что это не имеет значения. Предложил привратнику сигарету, и мы закурили.

Повесть «Посторонний» - художественный манифест экзистенциальной философии, который выражает сложную систему мировоззрения на языке художественной литературы и тем самым адаптирует ее для широкого круга читателей. Альбер Камю написал множество научных работ, где изложил все принципы и догмы экзистенциализма, но многие люди не смогли бы осилить эти трактаты и никогда не узнали об их содержании. Тогда философ превратился в писателя и в своем произведении отразил рефлексию послевоенного поколения, которое столь болезненно воспринимало мир вокруг.

Идея произведения сформировалась в 1937 г., то есть на его написание ушло около трех лет. В записной книжке Альбер Камю набросал схематичное описание будущей работы:

Рассказ: человек, который не хочет оправдываться. Он предпочитает то представление, которое сложилось о нем у окружающих. Он умирает, довольствуясь сознанием своей правоты. Тщетность этого утешения

Композиция романа (или повести, на этот счет нет единого мнения) состоит из трех частей, об этом автор сделал упоминание в своих записях в августе 1937 года. Первая повествует о предыстории героя: кто он, как живет, чем занимает время. Во второй происходит преступление. Но самая главная часть – это финальная, где Мерсо бунтует против любого компромисса с господствующей моралью и предпочитает оставить все, как есть – никак не пытаться спастись.

Многие исследователи находят схожесть «Постороннего» и первого крупного художественного произведения Камю «Счастливая смерть»: сюжетные повороты, имена героев, некоторые едва уловимые детали повторяются. Более того, писатель перенес некоторые фрагменты, не меняя ни содержания, ни формы. Следует отметить, что среди возможных названий книги фигурировали такие варианты, как: «Счастливый человек», «Обыкновенный человек», «Безразличные».

Камю использовал композицию романа «Красное и черное» Стендаля. Произведения делятся на две части, кульминации и философский накал – сцены в камерах. Мерсо – антипод Сореля: пренебрегает карьерой и женщинами, убивает, а не делает попытку убийства, случайно, а не специально, не оправдывается. Но оба они - романтики, тесно связаны с природой и тонко ее чувствуют.

Смысл названия

Заглавие повести интригует, не часто произведения, особенно тех лет, нарекали одним лишь прилагательным. Название произведения «Посторонний» — это указание на особенность главного героя: он относится к миру вокруг него отстраненно, обособленно, как будто происходящее где бы то ни было и кем бы то ни было его не волнует, как человека со стороны. Ему есть, куда уйти, здесь он временно, праздно и равнодушно созерцает то, что есть, и не чувствует никаких эмоций, кроме последствий физических ощущений. Он – случайный прохожий, которого ничего не касается.

Его отстраненность ярче всего выражается в отношении к матери. Он в подробностях описывает, как жарко было в день ее похорон, но ни словом не выдает своей печали. Мерсо не равнодушен к ней, просто он живет не социально значимыми ценностями, а ощущениями, настроениями и чувствами, как первобытный человек. Логика его поведения раскрывается в отказе от предложения о повышении. Ему дороже видеть море, чем зарабатывать больше. В этом своем поступке он в очередной раз демонстрирует, как чужда ему потребительная и местами сентиментальная философия современного общества.

О чем книга?

Место действия – Алжир, на тот момент колония Франции. Офисный работник Мерсо получает извещение о смерти матери. Она доживала свой век в богадельне, и он направляется туда проститься с ней. Однако никаких особенных чувств герой не испытывает, о чем красноречиво сообщает его равнодушный тон. Он машинально исполняет необходимые ритуалы, но не может выдавить из себя даже слезы. После мужчина возвращается домой, и из описания его быта мы узнаем, что он безразличен решительно ко всему, что дорого обывателю: карьере (отказывается от повышения ради того, чтобы не уезжать от моря), семейным ценностям (ему все равно, будет у него брак с Мари или нет), дружбе (когда сосед говорит ему о ней, он не понимает, о чем речь) и т.д.

Отсутствие эмоций выражает не сам рассказчик, а стиль его изложения, ведь рассказ в «Постороннем» ведется от его лица. Сразу после похорон матери он заводит девушку и ведет ее в кино. Параллельно налаживает отношения с соседом, который делится с ним самыми откровенными подробностями личной жизни. Раймон содержал местную женщину, но у них произошла размолвка насчет денег, и любовник избил ее. Брат жертвы по обычаям предков поклялся отомстить обидчику, и с тех пор за импульсивным мужчиной ведется слежка. Он заручается поддержкой Мерсо, и вместе с дамами они отправляются на дачу к общему знакомому. Но и там преследователи не отступили, и главный герой как раз встретил одного из них под палящими лучами солнца. Как-раз накануне он одолжил у товарища пистолет. Им он и застрелил араба.

Третья часть разворачивается в заточении. Мерсо арестовали, идет следствие. Судейский чиновник с пристрастием допрашивает преступника, не понимая мотива убийства. В тюрьме герой понимает, что оправдываться бесполезно, и никто его не поймет. Но истинный смысл его поведения читатель узнает лишь в части, где грешник должен был покаяться священнику. Духовный отец пришел к узнику с проповедью, но тот стал распаляться и категорически отрицать религиозную парадигму мышления. В этой исповеди и сосредоточена его идеология.

Главные герои и их характеристика

1. Мерсо – главный герой романа «Посторонний», молодой мужчина, офисный работник, проживающий во французской колонии. Его фамилия - может читаться не как Mersault, а как Meursault - что в переводе означает «смерть» и «солнце». Он отвергнут и не понят обществом, как романтический персонаж, однако его одиночество – гордо осознанный выбор. Кроме того, с романтизмом его роднит единение с естественным миром: они действуют и живут в унисон, и ради ощущения этой гармонии он не хочет покидать море. Камю полагал, что человек в этом мире абсолютно одинок, а жизненный путь его не имеет заложенного Богом смысла. Природа не для него, не против него, она просто безразлична к нему (ей и уподобляется Мерсо). Высшего разума нет, есть только воля личности признать хаотичность и случайность вселенной, а также найти для себя смысл в действии или противодействии, в общем разнообразить свое существование. Именно так поступил Сизиф, герой философского эссе того же автора. Он тащил в гору камень напрасно и знал об этом, но получал удовлетворение от своего бунта против богов, не усмиренного их карой. Ту же идею писатель вложил в образ Постороннего: он довольствуется сознанием свой правоты и равнодушно встречает смерть. Это логичный финал, ведь все его поступки происходят как бы на автомате, бесстрастно и неосознанно. Автоматизм в произведении раздваивается на причины, его породившие: физиологическая привычка и социальная традиция. Как раз у главного действующего лица – причина номер один, он в точности фиксирует явления природы и вступает с ней в реакцию, как элемент домино. Вместо рассуждений он подробно и монотонно описывает жару, морскую прохладу, удовольствие от созерцания небес и т.д. Камю усугубляет протокольный стиль демонстративной тавтологией: во втором абзаце “Выеду двухчасовым автобусом и ещё засветло буду на месте”; в третьем абзаце: “Выехал двухчасовым автобусом”). Но голое, сухое перечисление рассказчика означает не только отсутствие смысла, но и то, что дано человеку вместо смысла, – автоматизм – то, чем является связавшая его апатия. Он и пишет, как автомат: нехудожественно, нелогично и не пытаясь понравиться. Лучше всего его характеризует неоднократно повторяющаяся цитата «это мне все равно». Единственное, что ему не безразлично, - это радости плоти: еда, сон, отношения с Мари.
2. Мари – обыкновенная симпатичная девушка, коллега главного героя. Она знакомится с ним на пляже, позже у них завязывается роман. Она миловидна, стройна, любит плавать. Молодая женщина мечтает выйти замуж и устроить свою жизнь, в ее мировоззрении главенствуют традиционные ценности. Она жмется к Мерсо, пытается зацепиться за него, ей не хватает мужества и ума признаться себе в том, что любовник един с природой в состоянии безразличия к людям и страстям. Поэтому Мари не замечает странностей ухажера и даже после совершенного им убийства не хочет отпускать свои радужные иллюзии о браке. В ее образе автор показал, как ограничены, мелочны и заурядны человеческие стремления, сдавленные консервативной парадигмой мышления, где замком из песка угнездился воображаемый порядок.
3. Раймон – «друг» главного героя. Он легко, но не крепко сходится с людьми, общителен, активен и разговорчив. Это бесшабашный, легкомысленный мужчина с криминальными наклонностями. Он избивает женщину, покупает ее любовь, носит оружие и не боится его применить. Его протестное поведение, нарушающее все каноны и правила той страны, где он находится, тоже выражает определенную мысль. Автор видит в нем двойника Мерсо, у которого, в отличие от оригинала, притуплена интуиция и нет связи с природой. Пустоту, образовавшуюся в апатичном и ничего не признающем друге, он заполняет низменными страстями и запретными развлечениями. Раймон встроен в социум и играет по его правилам, хоть и противоречит им. Он не осознает экзистенциальной тошноты и не бунтует открыто, так как в его сознании все еще остались барьеры, сдерживающие сущность.
4. Священник – воплощенная в чисто символический образ религиозная идея. Духовный отец проповедует божественное предопределение, навязывает четкое разграничение на добро и зло, указывает на наличие справедливого небесного суда, райских врат и тому подобного. Он призывает Мерсо покаяться и уверовать в возможность искупления греха и вечного спасения, чем приводит заключенного в ярость. Упорядоченное мироустройство, где все взвешено и продумано, никак не вяжется с тем, что испытал и увидел Камю на своем веку. Поэтому он считал, что идея Бога потеряла актуальность, и человечеству больше невозможно обманывать себя его «господней волей». В подтверждение этой мысли философ описывает убийство по случаю, никак не мотивированное и не запланированное, более того, не оплаканное и не вызвавшее раскаяния и оправдания.
5. Образ солнца . У язычников солнце (хорос, хорс или ярило) - бог плодородия. Это очень своенравный и жестокий бог, который, например, растопил Снегурочку в народном славянском предании (которое позже обыграл Островский в своей пьесе). Язычники сильно зависели от климатических условий и боялись разгневать светило, чья помощь необходима для хорошего урожая. Именно оно вынудило Мерсо на убийство, герой тоже привязан к природе и зависим от нее: он единственный, кто наблюдает за ней. Экзистенциализм тесно связан с язычеством в тезисе «существование первично». В момент схватки солнце стало как бы озарением для человека, пограничным состоянием, которое пролило свет на его мировоззрение.

Проблематика

• Вопросы поиска смысла жизни и нигилизма в романе «Посторонний» — главные проблемы, которые поднимает автор. Камю - мыслитель 20-го века, когда крушение моральных норм и ценностей в сознании миллионов европейцев представляло собой факты современности. Конечно, нигилизм, как следствие кризиса религиозной традиции, проявлялся в разных культурах, но такого острого конфликта, такого глобального разрушения всех устоев история не знала. Нигилизм 20 века - выведение всех следствий из «смерти Бога». Прометеевский бунт, героическое «самопреодоление», аристократизм «избранных» - эти темы Ницше были подхвачены и видоизменены философами-экзистенциалистами. Мыслитель дал им новую жизнь в «Мифе о Сизифе» и продолжил работы с ними в «Постороннем».
• Кризис веры. Религиозную веру автор считает ложью, оправданную лишь тем, что она якобы во благо. Вера примиряет человека с бессмыслицей существования нечестно, отбирая ясность видения, закрывая ему глаза на правду. Христианство толкует страдания и смерть, как долг человека перед богом, но не дает доказательств, что люди - должники. Они обязаны верить на слово в сомнительное утверждение, будто дети детей … в ответе за грехи отцов. Что же такого сделали отцы, если все платят, а долг с годами только растет? Камю ясно и отчетливо мыслит, отвергая онтологический аргумент - из наличия у нас идеи Бога нам не вывести его существования. «У абсурда куда больше общего со здравым смыслом, - писал автор в 1943 г. - он связан с ностальгией, тоской по потерянному раю. Из наличия этой ностальгии нам не вывести самого потерянного рая». Требования ясности видения предполагает честность пред самим собой, отсутствие всяких уловок, отказ от смирения, верность непосредственному опыту, в который нельзя ничего приносить сверх данного.
• Проблемы вседозволенности и подлинности выбора. Однако из абсурда следует отрицание моральных и этических норм. Камю делает вывод - «все дозволено». Единственной ценностью становится полнота переживания. Хаос не надо уничтожать самоубийством или «скачком» веры, его нужно максимально полно изжить. На человеке нет первородного греха, и единственной шкалой для оценки его существования является подлинность выбора.
• Проблемы, вытекающие из абсурдности реальности: несправедливый и откровенно глупый приговор Мерсо, основанный на том, что он не плакал на похоронах, нелепая месть арабов, повлекшая смерти невинных людей и т.д.

В чем смысл повести?

Если Ницше предложил утратившему христианскую веру человечеству миф о «вечном возвращении», то Камю предлагает миф об утверждении самого себя - с максимальной ясностью ума, с пониманием выпавшего удела. Человек должен нести бремя жизни, не смиряясь с ним - самоотдача и полнота существования важнее всех вершин, абсурдный человек избирает бунт против всех богов. Эта идея легла в основу «Постороннего».

Антиклерикальный бунт Альбера Камю и полемика с христианством выражены в финальной сцене, где мы не узнаем Мерсо: он почти что набросился на священника. Духовник навязывает преступнику другое понимание вселенной – упорядоченное и мифологическое. Он проповедует традиционные религиозные постулаты, где человек – раб Божий, который должен жить, выбирать и умирать по его заповедям. Однако герой, как и автор, противопоставляет этой системе ценностей свое абсурдное сознание. Он не верит в то, что в нагромождении бессвязных и разбросанных элементов есть какой-то промысел, да еще и переведенный людьми в чувства. Никакая сила не наказывает и не поощряет, нет справедливости и гармонии, все это лишь абстракции, придуманные услужливым мозгом для того, чтобы разнообразить бесцельный земной путь в никуда. Смысл повести «Посторонний» – в утверждении нового мировоззрения, где человек покинут богом, мир равнодушен к нему, а само его появление – переплетение случайностей. Нет предопределения, есть существование, запутанный узел, направляющий нити жизни. То, что произошло здесь и сейчас – вот, что имеет значение, ведь другого места и времени у нас уже не будет. Надо принять это, как есть, не создавая фальшивых идолов и райских юдолей. Судьба не делает нас, мы делаем ее, а также множество никак не зависящих друг от друга факторов, которыми управляет случай.

Герой приходит к выводу, что за жизнь не стоит бороться, так как ему рано или поздно все равно суждено уйти из мира в небытие, и не суть важно, когда это случится. Он умрет непонятым, одиноким и в той же камере, но нареченной по-другому. Зато его мысль прояснилась, и смерть он встретит спокойно и мужественно. Он достиг понимания мира и готов его покинуть.

Сам автор прокомментировал главный образ в романе так: «Он тот Иисус, которого заслуживает наше человечество». Он проводит аналогию с Христом, ведь обоих героев общество не принимает и лишает жизни за это. По сути, их приговор – это нежелание людей понимать их идею. Им легче убить миссию, чем напрягать мозги и души. Однако библейский мученик слишком идеален для нашего мира и не стоит его. Он оторван от реальности в той же мере, что и его утопические идеи о равенстве и справедливости, завещанные Отцом Небесным. Тот, кто действительно подходит любителям публичной казни, — это Мерсо, ведь ему хотя бы все равно на то, что с ними будет, а это хуже жертвенной любви Христа, но лучше жестокости и агрессии палачей. Он несет человечеству не радужные надежды на воскресение, а жесткое и бескомпромиссное разрушение его образа мыслей, которое не несет никакой отрады, кроме ясности видения, экзистенциального прозрения. Поэтому его мучители вполне обоснованно злятся и негодуют, пытаясь задушить суровую правду жизни.

Критика

Известно, что критики восприняли роман благосклонно, все-таки идеи экзистенциализма к тому времени уже набрали популярность в интеллигентных кругах. Особенно восторженно и пылко откликнулся критик Г. Пикон:

Если бы через несколько веков осталась только эта короткая повесть как свидетельство о современном человеке, то ее было бы достаточно, как достаточно прочесть «Рене» Шатобриана, чтобы познакомиться с человеком эпохи романтизма

Книгу анализировал Жан Поль Сартр, более радикальный теоретик экзистенциализма. Он сделал детальный разбор текста, давая ясную и незаурядную трактовку описанным событиям. Людям, привыкшим к классической литературе, тяжело дается модернистская повесть «Посторонний» хотя бы за счет необыкновенно нелогичного и порой просто издевательского синтаксиса

Повествование тут дробится на бесчисленное множество предложений, синтаксически предельно упрощенных, едва соотнесенных друг с другом замкнутых в себя и самодостаточных, - своего рода языковых «островов»

Многие сравнивают эту манеру изложения с сочинением на тему «Как я провёл летние каникулы». “Прерывистое следование рубленых фраз”, «отказ от причинно-следственных связок”, «использование связок простого следования» (“а”, “но”, “потом”, “и в этот момент”) – перечисляет Сартр признаки “детского” стиля Мерсо. Критик Р.Барт определяет его через метафору “нулевая степень письма”:

Этот прозрачный язык, впервые использованный Камю в «Постороннем», создаёт стиль, основанный на идее отсутствия, которое оборачивается едва ли не полным отсутствием самого стиля

Критик С. Великовский в «Гранях несчастного сознания» упоминает о том, что герой по многим параметрам похож на слабоумного или душевнобольного человека:

Записки «постороннего» — словно гирлянда попеременно загорающихся лампочек: глаз ослеплен каждой очередной вспышкой и не улавливает движения тока по проводу

Также критик акцентирует внимание на сатирическом подтексте произведения, перечисляя те стороны нашей жизни, которые высмеиваются автором во второй части произведения:

Сквозь оторопелое удивление «постороннего» проступает издевка самого Камю над мертвым языком и ритуалом мертвой охранительной официальщины, лишь прикидывающейся осмысленной жизнедеятельностью.

Американский социолог Эрих Фромм в исследовании «Человек одинок» тоже отпускает ремарку насчет феномена главного героя Камю, объясняя на его примере сущность новой показной нравственности и жизни, доведенной до автоматизма:

В современном капиталистическом обществе отчуждение становится почти всеобъемлющим, - оно пронизывает отношение человека к его труду, к предметам, которыми он пользуется; распространяется на государство, на окружающих людей, на него самого. Отношения двоих — это отношения двух абстракций, двух живых машин, использующих друг друга.

Мерсо, мелкий французский чиновник, житель алжирского предместья, получает известие о смерти своей матери. Три года назад, будучи не в состоянии содержать ее на свое скромное жалованье, он поместил ее в богадельню. Получив двухнедельный отпуск, Мерсо в тот же день отправляется на похороны. После краткой беседы с директором богадельни Мерсо собирается провести ночь у гроба матери. Однако он отказывается взглянуть на покойную в последний раз, долго разговаривает со сторожем, спокойно пьет кофе с молоком и курит, а потом засыпает. Проснувшись, он видит рядом друзей своей матери из богадельни, и ему кажется, что они явились судить его. На следующее утро под палящим солнцем Мерсо равнодушно хоронит мать и возвращается в Алжир. Проспав не меньше двенадцати часов, Мерсо решает пойти к морю искупаться и случайно встречает бывшую машинистку из своей конторы, Мари Кардона. В тот же вечер она становится его любовницей. Скоротав весь следующий день у окна своей комнаты, выходящей на главную улицу предместья, Мерсо думает о том, что в его жизни, в сущности, ничего не изменилось. На следующий день, возвращаясь домой после работы, Мерсо встречает соседей: старика Саламано, как всегда, со своей собакой, и Раймона Синтеса, кладовщика, слывущего сутенером. Синтес хочет проучить свою любовниц, арабку, которая ему изменила, и просит Мерсо сочинить для нее письмо, с тем чтобы заманить на свидание, а потом избить. Вскоре Мерсо становится свидетелем бурной ссоры Раймона с любовницей, в которую вмешивается полиция, и соглашается выступить свидетелем в его пользу. Патрон предлагает Мерсо новое назначение в Париж, но тот отказывается: жизнь все равно не переменишь. В тот же вечер Мари спрашивает у Мерсо, не собирается ли он жениться на ней. Как и продвижение по службе, Мерсо это не интересует. Воскресенье Мерсо собирается провести на берегу моря вместе с Мари и Раймоном в гостях у его приятеля Массона. Подходя к автобусной остановке, Раймон и Мерсо замечают двух арабов, один из которых - брат любовницы Раймона. Эта встреча их настораживает. После купания и обильного завтрака Массон предлагает друзьям прогуляться по берегу моря. В конце пляжа они замечают двух арабов в синих спецовках. Им кажется, что арабы выследили их. Начинается драка, один из арабов ранит Раймона ножом. Вскоре они отступают и спасаются бегством. Через некоторое время Мерсо и его друзья снова приходят на пляж и за высокой скалой видят тех же арабов. Раймон отдает Мерсо револьвер, но видимых причин для ссоры нет. Мир как будто сомкнулся и сковал их. Друзья оставляют Мерсо одного. На него давит палящий зной, его охватывает пьяная одурь. У ручья за скалой он снова замечает араба, ранившего Раймона. Не в силах выносить нестерпимую жару, Мерсо делает шаг вперед, достает револьвер и стреляет в араба, «как будто постучавшись в дверь несчастья четырьмя короткими ударами». Мерсо арестован, его несколько раз вызывают на допрос. Он считает свое дело очень простым, но следователь и адвокат придерживаются другого мнения. Следователь, показавшийся Мерсо неглупым и симпатичным человеком, не может понять мотивы его преступления«Он заводит с ним разговор о Боге, но Мерсо признается в своем неверии. Собственное же преступление вызывает у него лишь досаду. Следствие продолжается одиннадцать месяцев. Мерсо понимает, что тюремная камера стала для него домом и жизнь его остановилась. Вначале он мысленно все еще находится на воле, но после свидания с Мари в его душе происходит перемена. Томясь от скуки, он вспоминает прошлое и понимает, что человек, проживший хотя бы один день, сможет провести в тюрьме хоть сто лет - у него хватит воспоминаний. Постепенно Мерсо теряет понятие о времени. Дело Мерсо назначается к слушанию на последней сессии суда присяжных. В душном зале набивается много народу, но Мерсо не в состоянии различить ни одного лица. У него возникает странное впечатление, будто он лишний, словно непрошеный гость. После долгого допроса свидетелей: директора и сторожа богадельни, Раймона, Массона, Саламано и Мари, прокурор произносит гневное заключение: Мерсо, ни разу не заплакав на похоронах собственной матери, не пожелав взглянуть на покойную, на следующий день вступает в связь с женщиной и, будучи приятелем профессионального сутенера, совершает убийство по ничтожному поводу, сводя со своей жертвой счеты. По словам прокурора, у Мерсо нет души, ему недоступны человеческие чувства, неведомы никакие принципы морали. В ужасе перед бесчувственностью преступника прокурор требует для него смертной казни. В своей защитительной речи адвокат Мерсо, напротив, называет»его честным тружеником и примерным сыном, содержавшим свою мать, пока это было возможно, и погубившим себя в минутном ослеплении. Мерсо ожидает тягчайшая кара - неизбывное раскаяние и укоры совести. После перерыва председатель суда оглашает приговор: «от имени французского народа» Мерсо отрубят голову публично, на площади. Мерсо начинает размышлять о том, удастся ли ему избежать механического хода событий. Он не может согласиться с неизбежностью происходящего. Вскоре, однако, он смиряется с мыслью о смерти, поскольку жизнь не стоит того, чтобы за нее цепляться, и раз уж придется умереть, то не имеет значения, когда и как это случится. Перед казнью в камеру Мерсо приходит священник. Но напрасно он пытается обратить его к Богу. Для Мерсо вечная жизнь не имеет никакого смысла, он не желает тратить на Бога оставшееся ему время, поэтому он изливает на священника все накопившееся негодование. На пороге смерти Мерсо чувствует, как из бездны будущего к нему поднимается дыхание мрака, что его избрала одна-единственная судьба. Он готов все пережить заново и открывает свою душу ласковому равнодушию мира.